Если вы любите говорить, что украинский театр в глубокой жопе, что у нас все говно и прошлый век, что отечественные молодые режиссеры на самом деле бездари и ни хрена не умеют, посмотрите в «Золотых воротах» спектакль Ивана Урывского «Фрекен Юлия» по пьесе Августа Стриндберга и возьмите свои слова обратно.
Где: театр «Золотые ворота» (ул. Шелковичная, 7а)
Это не кровь, а скорее варенье, но в каком-то смысле все-таки кровь
Пустая сцена: ни актеров, ни декораций. В дальней стене - вентиляционное отверстие. Подсвеченные сзади медленно вращающиеся лопасти накрывают движущимися тенями вытянутый в глубину прямоугольник сцены. В финале спектакля будет то же, что и в начале: безжизненное пространство, бегущие по кругу полосы света и тьмы.
Cбежать невозможно: лакей и графиня - не пара
Как в большинстве знаменитых пьес, история, рассказанная в стриндберговской «Фрекен Юлии», довольно тривиальна. Ее нетрудно изложить в двух-трех фразах: молодая графиня Юлия после разрыва с женихом принимается флиртовать с лакеем Жаном практически на глазах его невесты-кухарки Кристины. Дело принимает все более серьезный оборот и доходит до планов побега, но тут выясняется, что сбежать невозможно: лакей и графиня - не пара.
Веселая госпожа и настороженные слуги (Жан – Дмитрий Олийнык, Юлия – Виталина Библив, Кристина – Инна Скорина-Калаба)
«Фрекен Юлию» ставят много и по-разному. Обычно в костюмах конца XIX века, почти всегда с кухонной мебелью и утварью, даже в минималистских версиях имеются хоть какие-то декорации. В спектакле Урывского на сцене нет вообще ничего. Лишь в процессе действия там на некоторое время будут появляться стол, табурет, колесо, зеленая ветка, и у каждой из перечисленных вещей будет свое символическое значение.
К примеру, ветка - это образ мечты: о красоте, о свободе, о любви или о лучшей участи, о том, чтобы выбиться из слуг в господа – кому чего не хватает. Символика колеса тоже вполне очевидна; внутри него окажется Кристина, у которой нет ни желания, ни шансов вырваться из плена обстоятельств. А вот у Жана и Юлии они есть, только очень разные. Жан – прагматик и циник, он четко знает, чего хочет. То ли дело Юлия. Она тут вся – тоска по неясному и несбыточному.
Колесо телеги в постановке Урывского исполняет роль колеса сансары
Отдав роль заглавной героини Виталине Библив, Урывский изменил концепцию. Его Юлия заметно старше стриндберговской, это не взбалмошная девица, а зрелая женщина, томящаяся от скорбного бесчувствия, от той экзистенциальной пустоты, которая заставляет лезть на стену и бежать черт знает куда черт знает зачем черт знает с кем. Даже с лакеем, который рассказывает романтические сказки, а на самом деле намерен использовать тебя самым банальным образом.
Лезть на стену и бежать черт знает куда черт знает зачем черт знает с кем
Это первый спектакль Ивана Урывского, который мне довелось посмотреть, и теперь понятно, почему его называют одним из лучших молодых режиссеров страны. Каждый жест, каждое движение, каждая интонация, с которой актеры произносят текст, у него не просто так. Все продумано, выверено, поддержано рефренами, вплетено в общий замысел.
Юлия в исполнении Библив одна и та же, но все время разная. Из суровой госпожи она мгновенно превращается в легкомысленную мечтательницу, в наивную девочку и, наконец, в трагическую жертву. Раз за разом она будет повторять один и тот же жест: рука сложена в кулак, большой палец горизонтально скользит туда-сюда по левой груди – сердце ноет, душа пытается вырваться наружу, да все никак.
Последняя ипостась фрекен Юлии сугубо трагическая
И как же здорово, что «Фрекен Юлия» Урывского лишена всех тех пороков, которые стали нормой в современном украинском театре. Актеры здесь не срываются на бессмысленный крик, драма лишена непременных комических обертонов, добавленных на потребу публики, образная система гармонична и непротиворечива. Одна беда: боюсь, большого зрительского успеха этот спектакль иметь не будет. Слишком хорош.